Келла еще раз проверила, плотно ли лежит повязка. Вель ныл и зудел так, что было совершенно непонятно, ему действительно настолько плохо или он опять придуривается. Да, завтра, скорей всего, от раны не останется и следа. Но регенерация – регенерацией, а организму неплохо бы и помочь. А значит пока Велю нужен покой. Все-таки два арбалетных болта – это два болта. И человек вряд ли пережил бы, были задеты все органы, какие только возможно при стреле в бок.
Сейчас Келла была уверена, что все зарастет как надо, но мальчишка здорово рисковал, бегая с такой дырой в боку.
- Тоже сказок начитался, героем себя вообразил? – Келла отбирала травы, чтобы сварить обезболивающее. – Вампиры не бессмертны. Особенно в Догеве. Ты ведь знаешь, у нас нет круга, а значит нет и второго шанса.

- Не ершись. Защищать долину – хорошо и правильно. Только каждая жизнь ценна. И твоя тоже. Поэтому защищать надо с умом. Защищать – значит не умереть. И сделать так, чтоб никто не умер, а не бросаться  грудью на копья. Я тебя совсем запилила, - Келла грусно улыбнулась. – Не обращай внимания. Когда происходит что-нибудь такое, у меня возникает ощущение, что вот снова война пришла. И опять придут люди и заберут все, что дорого, убьют всех, кого знаешь и любишь.
Зелье в котелке пыхтело, разнося  по домику ароматы трав.
- Я не знала твоего брата, извини. Или забыла, как постаралась забыть всех, кто тогда погиб. Иначе невозможно жить. То что было – прошло. Впереди – другая жизнь и нельзя жить прошлым.

- Ах да, еще и зуб. Страдалец! Давай взгляну еще разок, - Келла подсела на кровать. – Дуться будешь на своего папашу, а мне зуб показывай. Вот так. Зуб, вроде, цел. Сейчас выпьешь отвар, должно полегчать.
Келла вернулась к плите и сняла котелок. Неплохо бы дать настояться, хотя бы минут пятнадцать-двадцать. Впрочем, можно и так, только дать слегка остыть. Миска, чистая ткань для процеживания. И добавить успокоительного, чтоб уснул, а не дергался. Проснется практически здоровым. Травница перебрала пузырьки на полке. Вот этот.
- Для тебя, молодого, - говорила она тем временем, - память - это хорошо. Тебе и надо помнить. А нам лучше забыть, чтобы не видеть в каждом человеке врага, не испытывать желание порвать на клочки каждого встречного, относящегося к человеческой расе. Людям проще. Их век короток. И через двадцать лет дети уже плохо представляют, за что боролись их родители, а через сорок - внуки с трудом представляют, ветеран какой войны их дед. А мы несем весь груз памяти и через некоторое время дар забывать становится необходим.
Келла процедила зелье и перелила в кружку. Капнула туда же из двух флаконов по несколько капель и поднесла раненому.
- Пей, герой.

Келла расставила пузырьки по полкам, разложила по местам травы и убрала посуду.
Вель спал. "Надо бы сказать родителям, что с их ненаглядным чадом все в порядке", - подумала травница. - "И еще сказать, чтоб отстали от мальчика. Пусть обретет хоть немного свободы, а то ничем хорошим это не кончится. Вроде уже не ребенок, а каждое слово - в штыки."
Тут она вспомнила про посольство и про сидящего в одном из подвалов мерзавца. Придется вернуться в Дом Совещаний, и надеятся, что теперь-то Лён появится.
Келла еще раз оглянулась на Веля и вышла, прикрыв за собой дверь.

Отредактировано Келла (2007-04-06 13:48:44)

Ну конечно, Велизар уже убежал. Постель разбросано, небольшое количество съестного, бывшее в доме, съедено или забрано с собой. Скорей, съедено, поскольку вряд ли Вель ушел в ее юбке. Скорей, обернулся волком, а волку несподручно что бы то ни было брать с собой.
- Дурачок! Неужели он думает, что я возьму его за руку и отведу к родителям? Уже не дитя, вполне может сам решать, что ему делать. Будто мне других забот мало.
Келла заправила кровать, положила на место расческу и отправилась отчитываться перед Повелителем в исчезновении пострадавшего. Пусть сам разбирается, где его теперь искать.

Келла открыла дверь и сразу заметила белый прямоугольник на полу. Она подняла письмо и повертела его в руках. Странно, кто это решил связаться с ней столь странным способом? Она вскрыла конверт и вытащила письмо:
Я расстроен - ты не сказала раньше...

я изменюсь и вернусь, жди....

Кайел

Келла изумленно подняла брови, потом нахмурилась. Злая шутка Лёна что-то сместила в голове профессионального больного. Надо бы найти его, пока он не наделал глупостей.
Она сложила письмо и убрала в сумку. Потом покажет Лёну, пусть отвечает за свои слова. Кайела, конечно, очень трудно терпеть, но не убивать же его?
Келла подошла к столу и пошевелила собранные травы. Нет, все-таки так нельзя. Она сняла сумку, чтоб не мешала, и стала разбирать травки. Вот этим ничего не будет, свяжем в пучок и повесим в тенечке, а вот эти можно уже выбросить, с ними надо было работать сразу. Теперь же - только на сено. К счастью, ничего особо редкого тут нет.
Быстро отделив то, что еще можно использовать от безвозвратно погибшего, Келла подобрала сумку и снова вышла из дома. Искать Кайела или Лёна. Хотя у второго, судя по всему, сейчас и без Кайела забот достаточно.
Да еще Велизар. Если увижу Ороена, обязательно скажу, чтоб отправил кого-нибудь на поиски.

/Дом Совещаний/

Келла вернулась домой и, только теперь почувствовала, насколько устала. Путешествие по долине вытянуло все силы. Травница положила сумку на стол, разделась и легла в кровать. Через минуту она спала.

/Домик Крины/

Вернувшись домой, травница вытащила собранные корешки, перебрала их и два отложила в сторону. Остальные тщательно промыла и, порезав, положила сушаться. Два оставшихся засунула в пузырек (засунула потому что один-то залез легко, а второй сопротивлялся). Затем с полки появилась большая бутыль. Келла поставила ее на стол и вытащила пробку. Понюхав содержимое, она кивнула сама себе и перелила часть из большой бутылки в пузырек с корешками. После чего тщательно закрыла оба сосуда. Большая бутыль вернулась на место, а пузырек встал на полку в ряд с такими же.
Теперь надо было прибраться в доме. Этим она и занялась. За 73 года Келла так и не научилась любить свой дом. Это место, где она ночевала и работала. И то не всегда. А теплый и уютный дом остался где-то там, давно. Нужно срочно чем-то занять руки и отключить голову. Травница тряхнула головой и взялась за веник.

/Пограничный лес/

Леррас вдруг нахмурился и, вскочив на своего кьярда, ускакал в сторону центральной площади.
Келла тоже почувствовала некое беспокойство и желание бежать следом за Стражем. Но бросить раненого она не могла.
- Проходи, - сказала она и указала на кровать. - Садись.

- Если скажу, что сильно, что будешь делать? Встанешь и уйдешь? Второй раз могут и не найти.
Пока она это говорила, на столе появились какие-то пузырьки и бинты.
- Показывай, что там у тебя. Кольчугу надо снять.

Келла хмуро смотрела на рану. Что такое "гномий аспид" она прекрасно знала. Во время войны люди ничем не брезговали, а раны от аспида даже на вампире заживали с трудом. Конечно, молодой здоровый вампир рано или поздно справится и с такой раной, а травы помогут. Сейчас надо было промыть, зашить и перевязать. И лучше всего обратиться к магу. Только где его возьмешь, мага?
- Какая славная царапина, - произнесла травница. - Сейчас ей займемся. Ложись.
"Маг? Вольха. Эта молодая девушка маг. Возможно, она поможет. Но надеяться не стоит,  будем справляться сами. Вольха? Она что-то натворила? Что произошло?" - Келла разрывалась между необходимостью заняться раненым и желанием бежать на зов Лёна.

Травница покачала головой:
- Если я буду нужна, за мной пришлют.
Это была почти правда. Лён пришлет за ней, но сперва попытается все сделать сам. Как всегда. Желание бежать не уходило.
Келла взяла чашку и из двух пузырьков чего-то накапала, потом долила воды и протянула вампиру.
- Пей.

Келла колебалась. Рана выглядела плохо, но десять-двадцать минут уже ничего не решало. К тому же, если он уснет, будет только лучше. А она успеет узнать, что произошло и вернуться.
- Пей, - повторила травница. - Зелье снимет боль и поможет уснуть. А потом видно будет, что делать.